тебя замахнутся. Братние узы, тут не помощь, потому как у власти, родни нет.
— Олег в своем праве был. Лют, сам виноват, в чужом доме, себя, как хозяин не ведут. — Отбивался молодой князь.
Только вот Свенельд не отставал, и не знаю, что уж там случилось, а только спустя два года, уговорил Ярополка, пойти войной на Олега. Две дружины встретились недалеко от Овруча. И не сказать, чтобы сеча лютой была, но в любой драке, есть проигравший и победитель. Дружина Древлян не выдержала натиска, и побежала хорониться в городе, да так дружно, что мост, переброшенный через ров, не выдержал, и подломился. В том рву, людей больше погибло, чем во время битвы. Там же и Олег свою кончину нашел. Говорят, Ярополк, сильно убивался, по гибели брата. Свенельда, в его преждевременной смерти обвинял. Только, тому такие обвинения, что мед сладкий, и плевать он хотел, что Русь в междоусобицу кинул. По закону кровной мести, один брат, должен был отомстить другому. Правда, могли еще дело миром решить. Никто выплату виры, за убиенного не отменял. Да, и не в ней дело. Если хочешь, то дорогу к миру отыщешь. Только вот, никто той тропки искать не стал. Что, правда, то, правда. У власти, ни родни, ни друзей нет. В этом и Цимисхий убедился, когда долго и мучительно умирал от яда, проклиная тот день, когда позарился на красные сапоги. Ярополк, объединивший под своей рукой оба княжества, стал готовиться к войне с Владимиром. Дружину собрал, но с походом на Новгород не спешил. Да и купцы Новгородские особо в бой не рвались. От такой войны только одни убытки. Одной своей дружины мало, нужно варягов нанимать. Все бы ничего, не такая уж и проблема, да только им платить надо, а платить купцы не особо любили. Одно дело, когда Владимир варягов в Новгороде привечал, да дружбу водил. То его княжье дело было, да купцам выгодно. Варяги на море не лютовали, как — никак, многие конунги с князем дружбу водили.
— Так что делать будем? — Вопрошали они сами себя на своих сходках. — Помогать, али того? — Недвусмысленно кивали головой.
— Посчитать надо бы. — Брались самые богатые за счеты, и сосредоточенно хлопали костяшками. А остальная братия сидела, и тихо ждала, чего там старшие насчитают.
Владимир, в то время, тоже весь на нервах ходил. И было отчего, если Ярополк на родного брата пошел, то, что о нем, сыне рабыни говорить. В честность и дружбу купцов не верил, но теплилась все же надежда, а вдруг помогут да не выдадут. Добрыня, дядя князя, все время под купеческими окнами кружил, пытаясь доведаться, о чем там толстосумы толкуют. Но толстосумы хоронились, и особо планами не делились, потому как, не все еще подсчитали. Только вот, как бы они не хоронились, а вскоре, слухи нехорошие по городу поползли. Добрыня с Владимиром не стали дожидаться, правдивы те слухи, али нет. Взяли, да и умотали за море к варягам. Уж лучше живым изгоем в чужой земле обитаться, чем родной, мертвым присыпаться.
— Ну вот, — утирая пот со лба, учили старые купцы молодых, — главное все хорошо посчитать. А коль грамотно посчитано, то и прибытку быть. И, недолго думая, отправили гонцов к Ярополку, что княжье место в Новгороде освободилось.
— Хватит с меня крови, и одного брата. Хоть и не желал его смерти, а все одно перед богами ответ держать придется. — Тяжело вздыхал Ярополк. — А что другого за море прогнал, так не убил же. Так что, особо и горевать не о чем, а надобно посадников в Новгород отправлять. Не оставлять же такое княжество без присмотра.
После чего, с собранной дружиной, отправился в печенежские степи, мстить за смерть отца. Как по мне, то уж лучше бы живому помог, да и с местью слишком долго тянул. Избиение Печенегов, много времени не потребовало. Да и не ожидали они, что к ним кто-то мстить, заявится. Тем более что убийца уже давно, сам землю парил. Поэтому от разрозненных кланов и отпора сильного не было. А только речь о выплате дани зашла, тут же на все согласились. Вернувшись победителем в Киев, Ярополк обнаружил там послов ромейских, что с подтверждением старых договоров прибыли, от нового императора Василия. Да еще помимо тех договоров, священников, да духовника, для его жены привезли. После смерти Ольги, стоял храм Святого Ильи, еще при Игоре Старом отстроенный, без смотрителя, и хоть паствы той и немного пока было, но без пастыря ведь никак не обойтись. Сам Ярополк крещен не был, но под влиянием бабки, и жены, гречанки по происхождению, да к тому же еще, и монахини в прошлом. Ее, Ярополку отец из похода привез, взяв прямо из монастыря, пленившись красотой. Благосклонно к служителям церкви относился. Только вот христианство, принимать не спешил. Да и как примешь, когда кругом сплошь язычники, да от богов своих отказываться, ни в какую не хотят. Но и ромеи надежды не теряли, переговариваясь меж собой.
— Ничего, вода камень точит. Ни прямо сейчас, так чуть погодя, к истинному свету вытянем.
И продолжали ему нашептывать, о преимуществе веры, при помощи которой, он станет независим от мнения дружины, и бояр. Ставя в пример безграничную власть, которой обладал их император. Ярополк внимательно слушал послов, но спустя некоторое время, пришел к неожиданному для них выводу.
— Надо бы мне на Рогнеде жениться. Дочери Полоцкого князя Рогволода.
— Тьфу ты. — Плевались греки. — С этими Руссами совсем умом тронешься. Вот как из наших речей, о благодати в раю, такой вывод сделать можно было? Мы ему о боге, о вечной жизни, а он о женитьбе.
Плюйся не плюйся, а заслал Ярополк сватов в Полоцк. Рогволод, покумекал с сыновьями, с дружиной посоветовался, не забыл у купцов полоцких, их мнения спросить. Никто против этого брака не был. Да и чего такому завидному жениху противиться? Так что, от сватовства, плавно перешли к решению сопутствующих свадьбе вопросов. И все бы ничего, да время то идет. За всеми этими походами, разговорами, да сватовством, три года, как один день пролетели. И из вынужденного изгнания Владимир нежданно-негаданно воротился. Да не один, а мало того, что с женой и детьми, так еще и с дружиной немалой, варяжской. Наместники Ярополка, не стали испытывать судьбу, а собрав свои монатки, поспешно отбыли в Киев, с неприятным известием. Вслед за ними и гонец поскакал, везя слова Владимира Ярополку. Тот постарался, как и отец, быть краток.
